– А разве они пропадают? Вовсе нет. Когда студенты спрашивают меня: «А что дальше?» – я всегда провожу для них специальное занятие, где рассказываю о том, где наши выпускники работают. Потому что дизайн – широкая сфера и направлений применения навыков много.

Например, моя подруга Лена Барышникова – художник-постановщик владимирского театра «Разгуляй». Она делает костюмы и декорации для театра, который гастролирует по всей стране. Многие наши выпускники работают в легкой промышленности, кто-то создает собственные бренды. Некоторые работают стилистами на телевидении (на ТНТ, например). А еще часто встречаю наших выпускников среди костюмеров на фестивалях и форумах. Это та ступенька, с которой они дальше могут шагнуть на уровень выше.

То есть большинство остается в профессии. У всех очень интересно складывается творческая судьба.

– Среди выпускников, которые создали свои бренды, – Артем Низов (создал бренд Maison Bohemique, который носят Паулина Андреева, Светлана Устинова, Анна Чиповская и многие другие знаменитости – прим. Известно.ру). Это один из самых успешных наших выпускников со своим почерком, своим стилем. Мы можем гордиться тем, что у нас с ним общая альма-матер.

В масс-маркете наши дизайнеры работают, например, в Zolla, Ostin, Befree, Gloria Jeans. Мы все знаем эти вещи, многие из нас их носят.

– Если говорить очень просто, я разрабатываю рисунки, которые печатают на ткани. Причем печатают очень большими тиражами: это километры и километры материала.

– Хороший вопрос, потому что кажется, что это просто воображение – нарисовал что-то красивое и все. На самом деле это не так. Дизайнер – не художник, он делает то, что должно тиражироваться в условиях определенного предприятия со своими технологическими особенностями и ограничениями. Дизайнер учитывает, какое оборудование есть на предприятии, какие красители используются и как выполнить печать быстро, чтобы выход материала за смену был больше. Приходится быть в каком-то смысле парламентером между производством, менеджерами, заказчиком, находить то решение, которое максимально устроит всех.

– Мое мнение, которое никто не заставит меня изменить: угадать, какой рисунок выстрелит, – невозможно. Бывало, что рисунок нравится всем, а продается посредственно. А бывает, что ты не ждешь от рисунка ничего особенного, а он просто бомбит рынок.

– Конечно. Иногда я делаю то, что лично мне и бесплатно не надо (улыбается). Но этот продукт прекрасно покупают, а значит, рынку он нужен. На любой товар есть купец.

– Я был штатным дизайнером предприятий, которые отшивали продукцию для этих брендов. Например, «Шуйские ситцы» долгое время отшивали большой объем постельного белья для IKEA. Иногда заказчики присылают свои рисунки, но в большинстве случаев их делают дизайнеры на производстве. Помню, один из рисунков делал 3 недели: это, наверное, один из самых трудоемких заказов в моей практике. Офис IKEA прислал крошечный фрагмент размером с два спичечных коробка и совершенно размытый, и из этого надо было нарисовать большой сложный принт из множества тонких линий. Потом этот рисунок очень долго продавался в ассортименте IKEA. Аналогичным образом делали продукцию для сетей Metro, Auchan, Х5 Group, «Магнит».

– Да, получается, что так. Вообще, ивановские текстильщики очень серьезно влияют на российский рынок текстиля. Люди от Калининграда до Владивостока покупают эти вещи, и ивановский легпром определяет, как выглядит домашний уют этих людей.

– Одно из предприятий в Иванове, где я работал, выпускало для этих брендов продукцию по лицензионным договорам. В частности, для Mattel (компания-производитель куклы Барби), Disney, Warner Bros. выпускали пушистые пледы, которые на тот момент другие компании не могли произвести. Зачастую нужно было согласовывать продукт с офисами в Калифорнии, в Италии.

– Это не совсем моя тема, но совершенно точно шьют. Многие носят одежду, которая сшита в Ивановской области, и даже не подозревают об этом. В первую очередь это производство трикотажа.

– Я как дизайнер стараюсь закладывать в свои работы определенные смыслы. Например, недавно было очень популярно постельное белье, рисунки для которого можно в целом обозначить как леттеринг – от английского letter – письмо. Я в такие рисунки закладывал тексты песен, которые мне нравятся. Нейросеть взяла бы случайный текст, а я выбирал по смыслу – что-то о любви, например. Или, например, для цветочного рисунка брал те цветы, что распускаются ночью. А еще был принт с цветами, ноты ароматов которых входят в композицию моего любимого парфюма. Такие решения помогают создавать нетривиальный дизайн.

А в той лекции в Москве я, конечно, рассказывал про ивановский агитационный текстиль и про крупные бренды, которые закладывают в свои работы большие смыслы, например, связанные с религиозной символикой.

– Долго к этому иду, и это непросто – правильно выбрать идею, ценовой сегмент, наладить сбыт. Но я чувствую, что все-таки пришло время это сделать. Как будто бы в текстильном дизайне я уже достиг потолка и хочется в плане профессионального роста пойти дальше.

– Не буду говорить раньше времени, но у нас с коллегой есть интересная концепция, и на рынке такого пока нет. Когда обсуждали эту идею, пришли к выводу, что это даже удивительно – то, что никто не сделал этого до нас. Цель – сделать одежду, которая не будет быстрым трендом, а, наоборот, останется актуальной навсегда. Не мейнстрим, а что-то вне времени.